Вортман (Christian Albert Wortmann) — гравер на меди; род. в 1680 г., умер в 1760 г. По приглашению Шумахера, в 1731 году приехал в С.-Петербург. Здесь он застал нескольких учеников (см. ниже), занимавшихся гравированием у печатальщика Рейера и литерщика Унферцагта. Вместе с ними, Вортман приготовил доски для двух любопытных изданий: "Палаты С.-Петербургской Императорской Академии Наук, Библиотеки и Кунсткамеры etc." (1738; Вортман принадлежат 3 листа) и "Описание коронации императрицы Елисаветы Петровны" (СПб., 1745) — главный памятник русского гравирования при Елисавете Петровне, в котором Вортман принадлежат два листа. Вортман выгравировал множество портретов, из которых особенно выдаются, по редкости в отделке, портреты графа П. И. Шувалова, Бенигны Готлиб (жены Бирона), царевича Алексея Петровича, царевны Анны Петровны, большой портрет в рост императрицы Анны Иоанновны, над которым Вортман работал 3 года. Кроме того, известностью пользуются отпечатки досок Вортман: Петра I (с Танауера), Петра II (с Люттена), Екатерины I, царя Алексея Михайловича и др. Много гравюр Вортман хранится в Императорском Эрмитаже, куда они перешли из коллекции П. Карабанова, а доски — в Академии Наук. Уволенный в 1745 г. за дряхлостью от Академии, Вортман вынужден был снискивать себе пропитание копированием плохих рисунков к "Телемаку" (с гравюр Пикара) и т. п. поделками.

Ученики Вортман — Филипп Матарнови, Иван Соколов, Григорий Качалов, Алексей Греков, Беренц, Келер и др. — впоследствии сами сделались прекрасными граверами и открыли собой непрерывный ряд русских граверов. Эти граверы образовали у нас так называемую Вортмановскую школу, отличавшуюся чистым и блестящим резцом, добросовестностью в исполнении подробностей, но несколько страдавшей неправильностью рисунка. Школа Вортмана работала преимущественно резцом, в портретах при гравировании деталей иногда прибегала к пунктировке. Последним наиболее крупным представителем этой школы был Иван Соколов, со смертью которого (1756) оканчивается ее почти 30-летнее существование. Она оставила памятью по себе множество портретов, видов, рисунков в книгах, огромные проспекты С.-Петербурга и его окрестностей (по рисункам трудолюбивого перспективных дел мастера Михайлы Махаева), даже целые гравированные коллекции, которые могут быть поставлены наряду с первоклассными европейскими изданиями того времени.

Ум.