Миннезингеры и мейстерзингеры — Миннезингеры (Minnesinger, от Minne — любовь) — средневековые немецкие лирики, воспевавшие любовь к дамам. Около середины XII в., когда поэзия из рук бродячих певцов и духовенства переходит в руки дворянства, постепенно проникающегося рыцарским духом, в Австрии, Баварии и Швабии любовная песня (tr û tliet или minneliet) получает большое развитие; она стремится удовлетворить художественное чувство и возбудить в слушателе такое же душевное настроение, в каком находился сам поэт; она делается продуктом личного искусства и потому записывается. Ранние миннезингеры (первый, имя которого дошло до нас, — Кюренберг, см.) еще не знают о любовном "служении" или "служении дамам", так как еще не выработалось и самое понятие о даме. Плоды их творчества еще всецело коренятся на народной почве и ближе к нашим так называемым женским песням, нежели к остроумным канцонам трубадуров. Чувство здесь не подвергается анализу, а только указывается; женщина является нежной, чувствительной, часто невинно страдающей, верной; любовь ее реальная, здоровая, а не модная, обрядовая; выражению чувства часто предшествует эпическое введение; состояние человеческой души часто сопоставляется с жизнью природы. Метр этих песен большей частью обычный эпический метр с 4-мя повышениями; рифма далеко не отличается чистотой и звучностью. Уже у Дитмара из Эйста, младшего земляка Кюренберга, направление несколько изменяется: появляется рефлективное отношение к любви и ее страданиям; метрика становится гораздо разнообразнее. Когда на подмогу этой национальной рыцарской утонченности пришло влияние модной провансальско-французской лирики, характер немецкого миннезанга изменился радикально. Женщина становится госпожой (vrouwe), мужчина — ее вассалом, рабом ее капризов; его дело томиться, страдать и желать. Главный предмет поэзии — не столько самое чувство, сколько размышление о чувстве. Живая человеческая страсть превращается в служение дамам, которое подчиняется строжайшему этикету. Рифмы делаются чрезвычайно чистыми, отточенными, и поэты щеголяют их богатством; строго наблюдается число слогов, метры поражают гораздо большим разнообразием, нежели в поэзии трубадуров. Хотя сравнительно редко можно указать у Миннезингеры и мейстерзингеры непосредственное заимствование от провансальцев или французов, но в общем их поэзия страдает однообразием, напускной утонченностью, пересаливанием — свойствами поэзии подражательной. У трубадуров поклонение даме — наиболее частая тема, не исключавшая, впрочем, и других, самых разнообразных; здесь, за немногими исключениями, она единственная тема. Если современного читателя поражает скромность (часто напускная) трубадура, который мечтает о поцелуе при публике, как о самой высшей награде, то еще более поразит его Миннезингеры и мейстерзингеры, который и о поцелуе мечтать не смеет: ласковый поклон (vriuntlicher gruoz) — вот все, чего он добивается. Подражательность поэзии Миннезингеры и мейстерзингеры не исключает многих оригинальных черт, свойственных именно немецкому племени: робость в любви, идеальность отношений к женщине обуславливаются и национальным характером, а не одной утрировкой, свойственной подражателям. Затем немецкая натура сказалась в наклонности к обработке мотивов серьезных и даже печальных; здесь перед нами северный человек, вдумчивый, наклонный к исследованию, к уничтожающей всякую полную радость рефлексии, часто пессимистически относящийся к земной жизни и охотно думающий о смерти и жизни загробной. С этой вдумчивостью связывается наклонность к аллегории: у Миннезингеры и мейстерзингеры часто фигурируют олицетворения отвлеченных понятий, как мир, счастье и проч. Кратковременность северного лета усиливает восприимчивость к красотам природы. Некоторые полагают, что на поэзию Миннезингеры и мейстерзингеры оказали значительное влияние средневековые латинские поэты; нельзя отвергать известной связи между этими двумя течениями лирики, тем более что в песнях немецких бродячих клериков зачастую встречаются немецкие строфы; но антипатия клериков к рыцарству и грубая чувственность любовных песен указывают на крайнюю ограниченность этого влияния. Отцом искусственного миннезанга считается Генрих фон Фельдеке (см.). Значительно искусственнее и рефлективнее его Генрих фон Гаузен (Hausen), погибший в крестовом походе Фридриха Барбароссы. Из швейцарцев выдается Рудольф фон Фенис, который шел едва ли не дальше всех в непосредственном подражании провансальцам. Талантливейшим из немецких лириков до Вальтера фон дер Фогельвейде (см.) следует признать тюрингенского Миннезингеры и мейстерзингеры Генриха фон Морунгена (см.), который по оригинальности больше всех других напоминает Вольфрама фон Эшенбаха (см.), но выгодно отличается от него легкостью стиля. Из Миннезингеры и мейстерзингеры уроженцев верхней Германии самый известный — Рейнмар Старый, живший в конце XII в. при Венском дворе. Все это певцы так называемой высокой любви, т. е. чисто рыцарской, тогда как у Фогельвейде есть и песни, посвященные любви низшей (nidere minne), более здоровой и чувственной, свободной от этикета; другие идут в этом направлении еще дальше, и самого Фогельвейде заставляют жаловаться на грубость (unfuge), которая готова заполонить придворную лирику. Самым даровитым поэтом этого деревенско-придворного направления, как его назвал Лахман, был баварец Нейдгарт фон Рейенталь, участвовавший с Леопольдом VII австрийским в крестовом походе 1217—19 гг., а лучшим из позднейших представителей чисто придворной, самой "высокой" любви считается известный чудак Ульрих фон Лихтенштейн (см.), тогда как его современник Тангейзер (см.) часто соединяет крайнюю искусственность формы и стиля с реализмом и некоторой тривиальностью содержания. Чем ближе к концу XIII столетие, тем меньше у Миннезингеры и мейстерзингеры вкуса и простоты, тем больше вычурности и учености, и они тем ближе подходят к мейстерзингерам (см. ниже). В XIV—XV вв., когда во всех классах немецкого народа так сильно развивается вкус к стихотворству и пению, что даже в хроники заносятся указания на более удачные и популярные песни, традиции ранних Миннезингеры и мейстерзингеры находят видных последователей среди рыцарства; под влиянием всесословной лирики их произведения сближаются с народной песнью. Последними Миннезингеры и мейстерзингеры считаются граф Гуго Монфортский (1357—1423) и тиролец Освальд фон Волькенштейн (1367—1445). Оба они чувствуют страсть к военным авантюрам, оба в юности усердно служат дамам и оба потом прославляют в стихах — дело неслыханное у старых Миннезингеры и мейстерзингеры — своих собственных супруг. В поэзии обоих много личного и верного действительности, а стиль у обоих донельзя украшенный, мало вяжущийся с реализмом содержания; оба они в то же время и духовные поэты, и дидактики. А между тем в основе характеров они люди совершенно разные: Гуго — идеалист, мечтающий о восстановлении древнего рыцарства времен Парсиваля, а Освальд — реалист, не лишенный юмора, иногда несколько сального, натура в высшей степени энергичная и деятельная, опытный путешественник, политический интриган, ведший жизнь бурную, исполненную самых разнообразных перипетий. Очевидно, общее принадлежит не им, а духу времени.

Миннезингеры и мейстерзингеры были забыты до середины прошлого столетия, когда память о них воскресили Бодмер и Брейтингер (изд. по манесской рукоп. Bodmer, "Minnesinger aus d. Schw ä bischen Zeitpunkte", Цюрих, 1758—59), а знакомство с Миннезингеры и мейстерзингеры возбудило в немецком обществе интерес к изучению средневековой поэзии вообще. Немецкая литература о Миннезингеры и мейстерзингеры огромна. Тепло и талантливо составлены лекции Уланда о немецкой средневековой лирике (5-й т. его "S. Schriften"). Лучшее собрание текстов старейших Миннезингеры и мейстерзингеры с исследованиями: Lachmann u. Haupt, "Minnesangs Fr ü hling" (4 изд., Лейпциг, 1888). См. также Bartsch, "Deutsche Liederdichter des XII—XIV J." (2 изд., Штутгарт, 1879); его же, "Schweizer Minnesinger" (Фрауенф., 1886). Ср. А. Е. Kroeger, "The Minnesinger of Germany" (Нью-Йорк, 1873). Из новейших общих работ см. статью Friedr. Vogt'а в Herm. Paul "Grundriss der germ. Philologie" (II, 1, стр. 245—418, Страсбург, 1893); там же и подробная библиография за 1893 г. По-русски см. Корш и Кирпичников, "Всеобщая история литературы" (II, 417 и сл.), и В. Шерер, "История немецкой литературы" (СПб., 1893, I, 180 и сл.).

А. Кирпичников.

Миннезингеров сменили мейстерзингеры (цеховые поэты), хотя переход от первых ко вторым не может быть с точностью прослежен. Миннезингеры, ревниво охраняя право авторства, тем не менее, ввиду общей необразованности благородного сословия и усложнения стихотворной техники, поставлены были в необходимость обучаться у более сведущих, хотя прямого школьного отношения у начинающего поэта к учителю еще не было и слово Meister, "наставник", имело значение лишь почетного титула. Когда поэзия из рыцарских придворных сфер перешла в города, отношения первоначально оставались те же, и лишь с начала XIV в. замечаются следы отдельных кружков, образовавшихся из горожан с целью упражнения в поэтическом искусстве. Постепенно эти общества, состоявшие из представителей большей частью ремесленного класса, получили цеховые формы и превратились в правильно организованные "мейстерзингерские школы" (Meistersingerschu l en, Singschulen), статуты (табулатуры) которых устанавливали способы обучения искусству, отношения между учениками и наставниками, правила для сочинения и вокального исполнения. Первая табулатура, страсбургская, упоминается в 1493 г. Первые школы мейстерзингеров появились в городах южной Германии, особенно на Рейне: древнейшая из них — майнцская, по преданию, совершенно расходящемуся с историческими данными, получила от Оттона I золотую корону, хранившуюся в Майнце. Сказание это также говорит о 12 мастерах, изобретших "благословенное искусство" правильного стихосложения: Генрихе Мейссенском (Frauenlob), Николае Клингзоре, Вальтере фон дер Фогельвейде и др. Они якобы были обвинены перед папой Львом VIII в ереси за нападки на духовенство, призваны императором на суд в Павию, но после приведения великолепных примеров своего искусства объявлены невиновными и союз их утвержден. Несмотря на полную вымышленность этого сказания, оно важно по указанию на тех Миннезингеры и мейстерзингеры, преемственность с которыми ощущалась мейстерзингерами. Особенно Фрауенлоб (см.) представляется родственным им по духу и, по-видимому, действительно основал в Майнце общество поэтов. Здесь же около 1300 г. выступил настоящим мейстерзингером Бартель Регенбоген, кузнец, странствовавший со своими песнями из города в город; напечатанные в позднейших летучих листках произведения его являются старейшим памятником цеховой поэзии. В конце XIV в. эта поэзия достигла пышного расцвета в Майнце, Страсбурге, Франкфурте, Вюрцбурге, Цвиккау, Праге; в XV в. и начале XVI в. — в Аугсбурге и Нюрнберге, где при жизни Ганса Сакса (1494—1576) было более 250 мейстерзингеров, позже — в Кольмаре, Регенсбурге, Ульме, Мюнхене, Штирии, Моравии и др. местах. Первоначально мейстерзингеры, особенно майнцские, отличались большим консерватизмом, возведя в принцип неизменность "тонов", унаследованных от 12 великих мастеров. Против этого восстали в середине XV века приверженцы Ганса Розенблюта в Нюрнберге; они ввели масленичные пьесы и перерабатывали сюжеты героической саги. Члены мейстерзингерских школ составляли прочно организованные корпорации, с разделением на учеников, друзей школы (знакомых уже с правилами), певцов (изучивших вокальное исполнение), поэтов и мастеров. Искусство сложения песен строго регулировалось табулатурой; сама песня называлась Bar или Gesetz и, как у миннезингеров, состояла из 2 строф (Stollen) и рефрена (Abgesang); мелодия называлась Ton или Weise. Когда стали создавать новые "тоны", число последних постоянно увеличивалось, и лишь изобретший новый тон и умевший безошибочно исполнить его провозглашался мастером. Все песни мейстерзингеров пелись, а не читались, но без сопровождения музыкой; это называлось "школьным пением" (Schulesingen) и происходило в ратуше, по воскресеньям — в церкви. Три больших "праздничных школы" устраивались на Пасху, Троицу и Рождество, причем избирались сюжеты из Библии; в менее торжественных случаях дозволялось обращаться и к предметам светским, даже шутливого характера, иногда и в виде состязаний поэтов. Лучшим исполнителям давались призы. "Тонов" с течением времени образовалось неисчислимое количество, причем они или назывались именем автора, например тон Фрауенлоба, Регенбогена и др., или получали различные, иногда весьма длинные и странные наименования, например "цветистый райский тон Иосифа Шмирера", "серебряный тон Ганса Сакса", "ткацко-чесальный тон Амвросия Мецгера", "черно-чернильный тон" и др. Упражнения мейстерзингеров мало способствовали развитию действительной поэзии. Они привели к чрезмерной искусственности, кропотливому рифмоплетству и полнейшему преобладанию формальной ремесленности. Сюжеты брались не из действительной жизни, а из круга схоластической догматики; мейстерзингеры излагали в стихах мысли о св. Троице, о первородном грехе, службе Богоматери и т. п. Редки простые сюжеты — басни, рассказы с поучительной тенденцией. Занятые каждый своим ремеслом, мейстерзингеры в поэтических своих досугах не имели нужды обращать внимание на публику; чем меньше она интересовалась их искусством, тем более оно становилось домашним развлечением честных мастеров и получило тот окостенелый образ, в котором в некоторых местах дотянуло до XIX в. Культурно-историческая роль этого странного явления в жизни немецкого народа и литературы все-таки весьма важна. Мейстерзингерство было детищем выдвигающегося к концу средних веков городского сословия и если и не отличалось поэтическими достоинствами, зато много содействовало сохранению религиозно-нравственного, пуритански-чистого духа между представителями цехов; притом большинство цеховых поэтов сделались ярыми сторонниками протестантизма, и реформационная эпоха была временем расцвета их деятельности, наиболее даровитым представителем которой явился Ганс Сакс (см.). С XVII в. мейстерзингерство исчезает; последняя школа, однако, закрыла свои заседания лишь в 1839 г. в Ульме. Прекрасную картину мейстерзингерства дал Вагнер в своей музыкальной драме "Die Meistersinger von N ürnberg" (1868).

Ср. Jak. Grimm, "Ueber den altdeutschen Meistersang" (Геттинген, 1811); Lyon, "Minne- und Meistersang" (Лейпциг, 1893); Plate, "Die Kunstausdrü cke der Meistersinger" ("Strassburger Studien", 1888). Кроме Ганса Сакса, наиболее искусными мейстерзингерами слыли Генрих Мюглинский (см.), Мускатблут (см.), Михаил Бехайм (см.), Ганс Розенблют, Ганс Фольц и Адам Пушманн.

А. Миннезингеры и мейстерзингеры Л.