Политическое красноречие — один из видов ораторского искусства. Развитие его тесно связано с развитием демократических учреждений; оно возникает там, где народные массы начинают принимать участие в государственных делах, и следовательно, лица, желающие влиять на ход государственных дел, должны обладать искусством убеждения. Впервые Политическое красноречие красноречие достигло значительного развития в Сиракузах в начале V в. до Р. Хр.; оттуда оно перешло в Афины, где процветало в течение V и в особенности IV в. (см. Ораторское искусство, Демосфен, Исократ, Лисия, Эсхин), затем в Рим, где оно особенно развилось в последний период Республики (см. Гортензий, Катон Старший, Цезарь, Цицерон). Характер ведения дел на политических собраниях древности давал возможность произносить длинные речи: оживленные прения имели место довольно редко; вероятно, вследствие этого древние ораторы почти всегда писали свои речи заранее, выучивали их наизусть, тщательно вырабатывая мимику, и затем декламировали; импровизация встречалась редко; искусства оратора и актера были в близком родстве, нередко первый брал уроки у последнего. В средние века не было места для Политическое красноречие красноречия; оно возродилось в новое время вместе с возникновением парламентских учреждений. Англия уже в половине XVII в. обладала замечательными политическими ораторами в лице Пима, Страффорда, Кромвеля; при Вильгельме III и Анне славились красноречием Сомерс, Монтэгью, Болингброк, при Георге II — Польтней и Питт Старший, при Георге III — Фокс, Шеридан, Питт Младший. Особого расцвета эта отрасль ораторского искусства достигла во время и после Великой революции. Каждая конституционная страна, каждая крупная политическая партия выставляет нескольких крупных политических ораторов. Так, английские либералы гордятся Брайтом, Кобденом, Гладстоном, тогда как консерваторы противопоставляют им Каннинга, Пиля, Биконсфильда; в среде ирландских националистов выдвигаются О'Коннель, Парнель, Секстон. Во Франции во время революции достиг мировой известности своим ораторским искусством Мирабо; рядом с ним и после него славились Барнав, Верньо, Жансонне, Инар, Дантон. Во время Реставрации вся Европа прислушивалась к речам Ройе-Кодлара, Манюеля, ген. Фуа, во время Июльской монархии — к речам Гизо, Тьера, Беррье, Одиллона Барро, Ламартина, Ледрю-Роллена. Во время Второй империи созрел ораторский талант Ж. Фавра и расцвела слава Гамбетты, достигшая своего апогея при Третьей республике. Теперь лучшим французским оратором считается Жорес. В Италии после объединения первое место между ораторами заняли Криспи и его враг Кавалотти. В Германии крупной ораторской силой, несмотря на грубость языка, на нежелание обрабатывать частности речи, считается Бисмарк; его преемник Каприви, представлявший по характеру своего красноречия совершенную противоположность Бисмарку, говоривший всегда чрезвычайно обдуманно, также принадлежал к числу выдающихся ораторов. Свободомыслящая партия гордится, как оратором, Рихтером, социал-демократическая — Бебелем. Политическое красноречие красноречие нового времени резко противоположно Политическое красноречие красноречию древности. Характер парламентских и внепарламентских прений сравнительно редко дает возможность заранее подготовиться к речи; подготовка состоит в приобретении знаний, научном ознакомлении с предметом прений, выработке способности говорить экспромтом, возражая на замечания противников. Тщательно обдуманная жестикуляция, заранее подготовленные повышения и понижения голоса везде, не исключая и Франции, повели бы за собою фиаско речи, которая по современным требованиям, даже будучи подготовлена заранее, должна звучать, как импровизированная. В понятие ораторского искусства для политического оратора входит, таким образом, не только умение составить хорошую речь и хорошо произнести ее, но также находчивость; последняя нужна как для того, чтобы искусно парировать возражения противников, так и для того, чтобы самому отыскивать у противников слабые места и метко возразить на них или выставить их на всеобщее осмеяние. Это уменье составляет искусство дебатера, входящее как составная часть в искусство политического оратора. Другою отличительною чертою современного Политическое красноречие красноречия является его простота; только у романских народов, преимущественно у французов, допускаются риторические украшения, напоминающие речи Цицерона и других ораторов древности. Наиболее важные по значению политические речи произносятся обыкновенно в парламентах: но гораздо большее их количество говорится на народных собраниях, в особенности во время политических выборов. Сообразно с этим Политическое красноречие красноречие делится на парламентское и внепарламентское. Парламентские речи адресуются непосредственно к депутатам — следовательно, к людям образованным и специально подготовленным к обсуждению каждого данного вопроса; но так как у депутатов взгляды бывают обыкновенно составлены заранее, то оратор редко рассчитывает убедить их в чем-нибудь; для парламента каждая речь имеет скорее значение манифеста какой-либо группы депутатов. Зато парламентские речи всегда печатаются и в печатном виде читаются народными массами; а так как в печатном отчете все чисто ораторские достоинства речи пропадают, то ораторы заботятся преимущественно о богатстве фактического содержания их, о строгой логичности и убедительности. Напротив того, речи в народных собраниях имеют в виду непосредственно толпу и потому стремятся повлиять на чувства, причем ораторы не всегда заботятся даже о точности сообщаемых ими фактов. Кроме литературы, указанной в ст. Ораторское искусство, см. G. Perrot, "L' éloquence politique et judiciaire à Athènes"; J. Reinach, "L'éloquence française depuis la révolution jusqu'à nos jours" (Политическое красноречие, 1894); H. Jephson, "The platform: its rise and progress" (Л., 1893), и составленную по Джефсону ст. В. Дерюжинского "Публичные митинги в Англии" ("Вестн. Европы", 1893, 2 и 3).

В. В—в.