Булгары (или обыкн. болгаре) волжские — народ тюркского происхождения, к которому впоследствии примкнули еще элементы финский и даже славянский. Из этих-то трех элементов довольно рано по Волге и Каме образовалось могущественное и культурное государство, которое в последующей своей истории приходило в частые столкновения с русскими, вело с ними торговлю и даже имело на них некоторое влияние, но потом, слившись с татарами, вошло в состав Русского государства, исчезнув с исторической арены навсегда. Когда и откуда появились Булгары на Волге, трудно определить. Сами булгары не оставили о своем существовании никаких письменных памятников. Хотя, по уверению некоторых арабских писателей, кади г. Булгара, Якуб-ибн-Номан, живший во второй половине XII в., написал "Историю Булгар" ("Тарих Булгар"), но это сочинение до нас не дошло. Остается, стало быть, пользоваться для их истории известиями иностранцев; и самыми ранними и довольно обстоятельными из них мы обязаны арабским географам и путешественникам, из которых очень многие, как Ибн-Фослан, Ибн-Хаукаль, Абуль-Гамид-Андалуси, Абу-Абдаллах-Гарнати и др., лично посещали землю Булгары Затем, следуют наши летописи и, наконец, историки разных наций, писавшие о подвигах монголов. Что же касается вещественных памятников, то из древнейшей эпохи истории Булгары их сохранилось очень немного: всего несколько монет, да и те Х в.; от последующего же времени имеются довольно богатые развалины бывшей их столицы, несколько надгробных камней с надписями и, наконец, монеты, выбитые в той же столице.

Можно предполагать, что первоначальное поселение Булгары на Волге относится к очень давнему времени: отделившаяся от них орда, как известно, еще в V в. теснила славян в степях черноморских и гнала их на территорию Византийской империи; в конце же V в. они и сами стали делать нападения на греков. В то же время, с которого начинаются достоверные сведения о Булгары, они жили вполне государственною жизнью, занимая обширную территорию, приблизительно следующих приволжских губерний: Самарской, Симбирской, Саратовской и часть Астраханской (по некоторым арабским известиям границы Булгарии захватывали и значительную часть Пермской губ.).

По образу жизни этот народ, как говорит Ибн-Фослан — первый из арабских писателей, посетивший Булгары в 922 г. по Р. X. и доставивший о них самые точные и подробные сведения, может быть назван более оседлым, чем кочевым, хотя и жил летом в юртах или шатрах; он имел города, первоначально с деревянными постройками; но потом, начиная с половины Х века, в них появились и каменные здания, построенные большею частью арабскими архитекторами. По словам другого арабского писателя того же века, сообщающего также много верных сведений о Булгары — Ибн-Дасты, Булгары — народ земледельческий; они возделывают, говорит он, всякого рода зерновой хлеб, как то: пшеницу, ячмень, просо и др. Главным же занятием их была торговля, которую они первоначально (как сообщают Идризи, Ибн-эль-Варди, Абдульфеда и др., что вполне подтверждается и последующими находками кладов на месте древнего Булгара) вели с Персией и Индией, после принятия ислама — с аравитянами и, наконец — с хозарами и русскими. Предметом торговли служили по преимуществу меха собольи, горностаевые, беличьи и др.; но главное богатство Булгары составлял, по словам Ибн-Дасты, куний мех, заменявший им, до половины Х века, звонкую монету и по цене равнявшийся двум с половиною дирхемам, т. е. около 45—50 коп. на наши деньги, затем, кожи (юфть), шерсть, орехи, мед, воск, курительные вещества и даже мамонтовая кость. Несомненно также, что Булгары вели торговые сношения и с нашим севером, где в древности находилась богатая Биармия (см.), и стоя, таким образом, в центре торговых сношений между биармийцами, хозарами, аравитянами и друг., очень рано достигли могущества, богатств и развили до известной степени свою культуру, выразившуюся в целом ряде промыслов и ремесел. Наравне с земледелием, свидетельствуют те же арабские писатели, они занимались скотоводством; знакомо им было рыболовство. Они же были хорошими плотниками, а если дать полную веру археологическим находкам, то их следует признать и кузнецами, ювелирами и ткачами. По своему характеру Булгары были народом скорее мирным, чем воинственным: они чаще терпели нападения, чем сами нападали, и обнаруживали к мирным занятиям — торговле и ремеслам, сильнейшую склонность; в торговле были честны; воровство и распутство наказывали жестоко.

До Х века господствующей религией у Булгары была языческая; с начала же этого столетия ее заменил ислам (мусульманство). Принятие ислама совершилось, по словам Ибн-Фослана, в 922 г., при царе Алмасе, или Алмусе, сыне Силки. От Алмуса, говорит арабский путешественник, еще в 921 г. прибыло в Багдад посольство к калифу Муктадиру, с просьбою прислать ему людей, сведущих в мусульманском законе, и художников для сооружения мечети и кафедры, с которой можно было бы призывать к обращению в ислам народы земли его, а также людей, знакомых с постройкою крепостей, где бы он мог быть в безопасности от нападения враждебных царей. Муктадир тотчас же отправил в Булгары желаемое посольство, в котором и принял участие Ибн-Фослан. Как об обстоятельствах, предшествовавших и содействовавших принятию ислама Алмусом, Казвини рассказывает о следующих двух чудесах: исцелении от болезни царя и царицы Булгарии после обещания принять ислам, данного одному благочестивому мусульманину, и затем о победе, одержанной именем Аллаха над хозарами. — Новая вера, конечно, не сейчас стала исповедоваться большинством: есть несомненные свидетельства, что простой народ Булгары долго и после Х в. оставался в язычестве; ислам же твердо с самого начала укрепился только в городах. Несколько времени спустя, говорит Массуди, сын Алмуса отправился на поклонение в Мекку, и по пути заехал в Багдад. С этого времени сношения Булгары с Ю. Азией сделались гораздо деятельнее, и имя их, вплоть до нашествия монголов, стало встречаться очень часто не только у мусульманских писателей, но и в русских летописях. Об образе правления Булгары известно только то, что они находились под верховным главенством "владовца", царя, или хана, которому платили подать лошадьми, кожами и др. В пользу же царя поступала и пошлина (десятая часть товаров) с мусульманских купеческих судов. Царю Булгары были подвластны и все мелкие владыки отдельных племен, из которых одно (Хвалисы) обитало даже по берегам Каспийского моря и сообщило ему свое имя "Хвалисского" моря. Из имен царей Ибн-Фослан сохранил нам только два: Силка и Алмус (Алмс — у Фослана); на монетах Френу удалось прочесть еще три имени: Ахмед, Талеб и Мумен, с которыми, вероятно, прекратилась и самая чеканка монет, по крайней мере в Х в. и начале XI в., так как до сих пор, кроме этих трех монет: Ахмеда, Талеба и Мумена, от указанного времени не найдено ни одной. Самая древняя из них, с именем царя Талеба, по объяснению Френа, относится к 338 г. геждры (949—950 г. по Р. X.), а позднейшая Мумена — к 366 г. геждры, или 976 г. по Р. X. Татарские предания и рассказы сохранили еще насколько имен царей Булгары, числом до 7, начиная с первого — Туки, или Туфы, умершего в 630 г. по Р. X.; но за достоверность их трудно ручаться.

Центрами управления и торговли служили города, которые Булгары после знакомства с арабами стали укреплять, а также сооружать, по мере надобности, и небольшие отдельные крепости. Ибн-Хаукаль (писатель Х в.) сохранил имена следующих двух городов: Сивара и Исбиля, или Исболя, признаваемых обыкновенно за древнейшие болгарские города. Имя Сивара встречается и на одной болгарской монете, и он некогда принадлежал южным соседям Булгары — буртасам (см.). Ахмед-Туси называет еще несколько крепостей Булгары: Басов, Марха, Арнас. Наши же летописи, не называя этих имен, упоминают о других Булгары городах, именно Великом городе (Булгаре), о Бряхимове (см.), прозванном Славным, о Биляре, Ашли, или Ошеле, на Волге, Тухчине, Собекуле, Челмате, Жукотине и Керменчуке. Более или менее точно не определено ни местоположение их, и ни об одном из них не имеется хотя бы кратких исторических сведений, за исключением столицы, которою был г. Булгар. Первые упоминания о нем, как и о самих Булгары, находим у арабских писателей Х века: Ибн-Фослана, Ибн-Дасты, Масуди и др. После них сообщали о Булгары и последующие арабские писатели, посещавшие Восток в XI, XII и сл. веках, но все их сообщения, помимо краткости, весьма разноречивы. Даже у важнейшего и вместе с тем древнейшего источника для истории Булгары, Ибн-Фослана, трудно найти хотя бы одно место, указывающее точно на город Булгары Тем не менее некоторые ученые (Френ и др.) говорят, что, на основании показаний Ибн-Фослана, можно принимать нынешнее село Успенское (Болгары), отстоящее от Волги в 6 верстах, за место, где стоял древний Булгар. Другие арабские источники говорят, что этот город находился при самой Волге; таковы, напр., Якут, утверждавший, что Булгары лежит на С, в очень холодной стране, и отстоит от г. Итиля на два месяца пути, если подниматься к нему вверх по Волге, и только на 20 дней, если спускаться из Булгар к Итилю вниз по этой реке, и Абульфеда, который говорит, что Булгар лежал на северо-восточной стороне Волги, на расстоянии 20 дней пути от Сарая. Так же не определенны показания и монгольско-татарских историков. И из них одни помещали Булгары при самой Волге, а другие в некотором расстоянии от нее. Что касается времени основания Булгары, то названные источники содержат еще менее точных показаний об этом: некоторые татарские рукописи относят основание его ко времени Александра В. (IV в. до Р. X.); но из совокупных свидетельств, преимущественно арабских писателей, и нумизматических данных можно заключить, что Булгары был основан между 922—976 гг. (И. Н. Березин относит основание его к XIII в.). Наши же летописцы стали упоминать имя г. Булгары довольно поздно, в первый раз — в 1360 г., по случаю взятия Булгары ордынским князем Булат-Темиром; но по мнению Карамзина, г. Булгар нужно разуметь и под "Великим городом" летописцев, упоминания о котором находим и в первой половине XII в. Г. Шпилевский старался доказать, что под "Великим городом" следует разуметь не Булгар, а Биляр (нынешний Билярск).

Писатели Х и XI вв. почти единогласно свидетельствуют, что в то время Булгары был весьма незначительным городом, служа складочным местом торговли болгар, часто подвергался нападению и разрушению со стороны князей руссов, но, под влиянием развивавшейся торговли, вновь отстраивался и расширялся. Характер торгового городка оставался за Булгары и в последующие века; но в половине XIII в., с разрушением татарами Биляра, к нему перешло от последнего и политическое значение; от имени ханов в нем стали чеканиться монеты, во время кочевок ханов Золотой орды на С он служил их местопребыванием, и к концу XIV ст. настолько усилился, что везде в наших летописях стал именоваться "Великими Болгарами". В половине XV в. город, едва не ставший владением московского государя, после похода кн. Федора Давидовича Пестрого в 1431 г., вошел в состав вновь образовавшегося Казанского царства. Политическое значение его, конечно, тотчас же исчезло; вскоре перестал он быть и торговым городом, и, обратившись впоследствии в небольшое татарское поселение, стал лишь привлекать внимание своими развалинами, свидетельствующими о минувшей его славе и которыми особенно богато и теперь вышеназванное село Болгары (см.).

Сделав краткий очерк устройства и внутреннего быта Болгарского государства на основании, главным образом, свидетельств арабских писателей, перейдем теперь к показаниям наших летописей о тех отношениях, какие у них существовали с русскими (об отношениях к другим их соседям, Юга и Востока, ничего не известно).

Наши летописи начинают говорить о Булгары со второй половины Х века и различают булгар: волжских, серебреных, или нукратских (по Каме), тимтюзей, черемшанских и хвалисских, которые, по объяснению В. В. Григорьева, суть отдельные племена, находившиеся под главным управлением царя болгарского. В 969 г. они впервые подверглись нападению русских, предводимых Святославом, который разорил их земли, по сказанию Ибн Хаукаля, вероятно, в отмщение за то, что они в 913 году, как сообщает Массуди, помогали хозарам разбить русских, предпринявших поход на южные берега Каспийского моря. Военные столкновения происходили у них с русскими и в 985, 1088, 1120, 1164, 1172, 1184, 1186, 1218, 1220, 1229 и 1236 гг.; при этом надо заметить, что Булгары гораздо чаще должны были выдерживать нападения, чем сами нападали, хотя они во время своих вторжений доходили до Мурома (1088 и 1184) и Устюга (1218) и овладевали этими городами. Их столица не раз была разоряема русскими войсками, и не раз вожди последних, после нерешительной битвы, заключали с ними мир. Причину таких частых вторжений со стороны русских в землю Булгары историки обыкновенно усматривают в желании овладеть богатствами последней. Между этими известиями наш летописец сохранил под 1024 годом известие о том, что в этом году в Суздале свирепствовал голод и что Булгары снабдили русских большим количеством хлеба. Этим сообщением летописца, кажется, вполне оправдывается утверждение арабских писателей, что Булгары — народ земледельческий, и в то же время, им можно воспользоваться для предположения о торговле Булгары с русскими зерновым хлебом, а не пушными зверями, которыми они и сами были богаты. Общий же характер сношений Булгары с русскими склоняется более в пользу войны, чем мира до самого нашествия монголов. Последние, в первое свое нападение на Россию, оставили, кажется, Булгары в покое; но когда потомки Чингисхана отправились покорять земли, лежащие к З, Булгария первая пала жертвою их кровожадности. Весною 1236 г. вождь Субутай вступил в пределы ее и взял столицу Булгар. Не имея возможности сопротивляться несметным полчищам монголов, Булгары сначала им покорились без сопротивления; но как только те удалились, они свергли их зависимость. Тогда Субутай вторично вторгнулся в их землю и поработил ее совершенно, сопровождая свое порабощение кровопролитием и разорением, чем и нанес решительный удар самостоятельности Булгары С этого времени они перестали существовать в виде отдельной нации, составили часть Кипчацкой орды и до самого падения разделяли судьбу ее, сливаясь более и более с победителями, так что утратили наконец и свое народное имя.

Что же касается отношений Булгары к русским после 1236 г., то о них долгое время наши летописи ничего не сообщали и упоминают впервые едва ли не около 1359 г., когда вольница новгородская овладела Булгары городом Жукотиным; после этого летописец начинает уже довольно часто упоминать о Булгары, и из этих упоминаний видно, что старинная вражда их с русскими не прекращалась, а иногда принимала еще более острый характер. Главными врагами их в это время были: новгородская вольница и великий князь московский. Особенно много пострадала Булгария от Дмитрия Иоанновича и Василия Дмитриевича, которые овладевали Булгары городами и ставили в них своих "таможенников". Вскоре Булгары и окончательно подпала под власть русских царей, но когда именно — положительно сказать нельзя; по всей вероятности, это произошло при Иоанне Васильевиче Грозном, одновременно с падением Казани в 1552 г. Однако титул "государя Болгарии" носил еще дед его, Иоанн III. В нынешнем Императорском титуле государь император называется также "князем Болгарским".

Литература. Френ, "Aelteste Nachrichten ueber die Wolga-Bulgaren" (в "M é moir. de l'Acad.", VI s.; его же, "De nummorum Bulgaricorum forte antiquissimo, libri duo"; Кеппен, "О волжских Булгарах" (в "Жур. Мин. Нар. Пр." за 1836 г., ч. XII); Эрдман, "Die Ruinen Bulghars" (в "Beitr ä ge zur Kentniss der Innern von Russland" (т. I); Charmoy, "Relation de Mas'oudy et d'autres auteurs" (в "M é m. de l'Acad.", 1834); Григорьев, "Булгары Волжские" (в "Библиотеке для Чтения", 1836 г., 11 кн.) и его же статья в "Энцикл. Лексиконе Плюшара", т. VII, под словом "Булгары Волжские"; Березин, "Булгар на Волге" (в "Ученых Записках Казанского Унив." за 1852 г., т. III); Хвольсон, "Известия Ибн Дасты" (СПб., 1869); Гаркави, "Сказания мусульманских писателей"; Лихачев, "Бытовые памятники великой Булгарии" (в "Трудах 2-го археологического съезда"); Невоструев, "О городищах древнего Волжско-Болгарского и Казанского царств" (в "Трудах 1-го археологического съезда"); Риттих, "Материалы для этнографии России" (Казанская губ., Казань, 1870 г., т. I); Шпилевский, "Древние города и другие булгарско-татарские памятники в Казанской губернии" (Казань, 1877).

В. Р.