Камчадалы или, как они сами называют себя, ительмены — населяют южн. половину полуо-ва Камчатки (см.). Говорят, что название "Камчадалы" происходит от прозвища "кончало", даваемого им их северными соседями, коряками. Русские познакомились с Камчадалы в конце XVII в., со времени покорения Камчатки. Притесняемые казаками, Камчадалы пробовали воcставать в 1731 и 1740 гг., но были усмирены и с тех пор живут мирно. В первой половине XVIII в. Камчатка посещена учеными путешественниками Стеллером и Крашенинниковым, которые застали еще Камчадалы, можно сказать, при выходе из каменного века, хотя уже знакомыми с железом и притом, как кажется, не через одних русских, но и через курильцев и японцев. После того Камчатку посещали немногие образованные путешественники, вследствие чего и сведения наши о Камчадалы довольно ограничены. По типу Камчадалы выказывают многие монгольские черты, но в общем скорее сходны с народами крайнего С.В. Азии и С.З. Америки. Среднего или низкого роста, коренастые, смуглые, они, однако, не так плосколицы и скуласты, как другие восточно-сибирские инородцы. По словам Дыбовского, посетившего Камчатку в 1879-80 гг., тип Камчадалы нельзя назвать безобразным: среди женщин встречаются миловидные, по цвету лица не отличающиеся от русских, с небольшими блестящими глазами, длинными ресницами и густыми бровями, белыми зубами, маленькими руками и ступнями, живые и веселые. Язык Камчадалы, очень гортанный, стоит особняком и существенно отличается от языка коряков; он состоит из неизменяемых корней, смысл которых подвергается изменению от предлогов (префиксов). По Дитмару, бывшему в Камчатке в 50-х годах, Камчадалы говорили тремя наречиями: одно — в долине р. Камчатки, почти исчезнувшее и уступившее место русскому; другое — в долинах pp. Быстрой и Большой, сильно смешанное с русскими словами, и третье, пенжинское, по зап. берегу, наиболее чистое. В настоящее время туземный язык, по-видимому, уже исчез, и все Камчадалы говорят русским, хотя и своеобразным языком; все крещены и живут в избах на русский манер. Камчадалы во времена Крашенинникова одевались еще в национальный костюм из звериных и рыбьих шкур, жили летом в балаганах, которые строились на столбах, на высоте до 2 саж. над землей, а зимой в юртах-землянках, имели своеобразные лодки — "бамы", были по религиозным верованиям анимистами и фетишистами, хотя и признавали одного высшего бога, Кумху, отдавали своих мертвых на съедение собакам, жили в полигамии, разрозненными племенами или родами под управлением "тойонов", и отличались чувственностью, выражавшеюся в непристойных танцах, в гостеприимном гетеризме, в существовании субъектов мужского пола в женском костюме и т. д. По словам Крашенинникова, металлы до прибытия русских заменялись у Камчадалы костью и камнем. Из них они делали топоры, ножи, копья, стрелы, ланцеты и иглы. Огнивами у них служили деревянные дощечки и палочки, и вместо трута употреблялась мятая трава. Пища Камчадалы была главным образом животная, которую они добывали рыболовством и охотой; употребляли также некоторые коренья и клубни (особенно сарану, Fritillaria sarana); одуряющим напитком служил отвар мухомора; домашними животными были собаки; для изготовления тканей служили волокна особого вида крапивы. Эти волокна употребляются для той же цели и теперь, так как лен и конопля не разводятся; скудное хлебопашество ограничивается только ячменем и овсом. Кроме того, Камчадалы занимаются огородничеством, но клубни сараны и теперь в большом ходу; в жареном виде они похожи на картофель. Рыболовство и охота и теперь еще служат главным источником пропитания (и для взноса ясака); но, кроме собак, теперь держатся еще олени и в небольшом числе рогатый скот и лошади якутской породы. По словам Дыбовского, хотя Камчадалы теперь и обрусели, но зато поселившиеся среди них русские почти обкамчадалились, приняли многие их слова, позабыли многие приемы земледелия, шитья, ковки железа и т. д. Провиант и необходимые товары получаются жителями из Владивостока или иногда от американцев. Число Камчадалы (1889 г.) простиралось до 4029 (2009 м. и 2020 ж.), но, кажется, теперь их стало меньше вследствие постепенного вымирания. Самые большие поселения имеют не более 30 домов и 200 жит.

Д. А.