Фауст, литературный герой — Трудно представить себе более глубокую и популярную тему, чем история Фауст Гамлет и Дон-Жуан нередко ставятся наряду с Фауст, но эволюция этих типов не так разнообразна. Фауст, являющийся для современного человека символом стремлений жаждущего познаний ума, имеет своеобразную историю, и эволюция его совершалась довольно медленно. Принадлежа, в общем, новому времени, Фауст выступает на сцену во время Реформации. Можно указать три главнейшие стадии в развитии этого типа: 1) Фауст протестантской легенды, почерпающей свое содержание из разнообразных преданий о некромантах и чародеях всякого рода; к протестантской легенде примыкают и все литературные обработки до XVIII в. 2) Тип Фауст XVIII в. (созданный, главным образом, Гёте) и 3) Фауст после Гёте. Легенда о Фауст имеет историческую основу и появляется впервые в 1507 г. Аббат Тритемий пишет своему другу о каком-то некроманте Сабеллике, которого называет младшим Фауст, предостерегая от шарлатанств этого мага, претендовавшего даже на восстановление затерянных произведений Платона и Аристотеля. Более обстоятельные сведения о Фауст относятся к половине XVI стол. (в сочинениях Гаста и Манлия). В Лютеровых Tischreden мы находим ряд известий о Фауст Особенно интересные рассказы о проделках Фауст встречаются в сочинении Лерхеймера "Bedenke d. Zauberey". Из отрывочных данных, заключенных в этих и других сочинениях, явствует, что полуисторический, полулегендарный Фауст учился в Кракове и заключил договор с чертом посредством расписки, написанной кровью; черт служил ему 24 года, по истечении которых умертвил его ужасным образом, причем дом, где находился Фауст, был потрясен до основания. Фауст вел странническую жизнь, веселую, разгульную, вместе с чертом, сопровождавшим его в виде собаки или лошади. Под конец Фауст раскаялся в своих заблуждениях и пытался обратиться к Богу, но безуспешно. С этими чертами Фауст появляется в первой народной книге, изданной Шписом в 1587 г. во Франкфурте-на-Майне под заглав. "Historia v. D. Johann Fausten, dem weitbeschreyten Zauberer und Schwarzkk ünstler, auch wie sich gegen dem Teufel auff ein beneedte Zeit verschrieben, was er hierzwischen fü r seltsame Abentheuer gesehen, selbs angerichtet und getrieben; biss er endlich sein wol verdienten Lohn empfangen". Уже в этой книге намечается стремление Фауст к разрешению неразрешимых проблем: "он подвязал себе орлиные крылья и стремился исследовать все основание неба и земли". Его связь с чертом имела в виду, кроме материальных благ, удовлетворение жажды знания. Фауст пристает к Мефистофелю с вопросами об устройстве вселенной, ада, его обитателей, о создании земли, планет и проч. Мефистофель дает интересные, в духе учености того времени, ответы. Книга проникнута протестантским духом и заключает много выходок против католической религии, духовенства и изображает в мрачных чертах испорченность польского двора. Книга Шписа изобилует описаниями проделок Фауст, иногда весьма остроумных, заимствованных из народных швенков. После Фауст осталась речь к студентам, заключающая в себе чистосердечное признание и раскаяние в грехах. По Шпису, Фауст — ученый и умный, но самонадеянный человек с дурно направленным умом. В 1599 г. появилась вторая литературная обработка легенд о Фауст, принадлежащая Видману. По объему она почти в 4 раза превосходит книгу Шписа. Видман желает дополнить Шписа, доказать учеными изысканиями и авторитетными цитатами реальность всего того, что рассказывалось о Фауст Особенное внимание Видман обратил на любовные похождения Фауст (и Елены). Богословский элемент и резонерство наполняют книгу. Особенно искажены у Видмана Фауст и Мефистофель. В Фауст мы видим только сластолюбца: "он бросил теологию, начал веселую жизнь". Вместо титана перед нами пошлый и хитрый человек, стремящийся обмануть черта и заблаговременно раскаяться и помириться с церковью. Мефистофель похож на старого, сурового капуцина. Еще больше претензий на ученость, чем у Видмана, мы находим в обработках Пфитцера и Платца (1674). Кроме обработок, легенда о Фаусте вызвала массу подражаний. В различных местностях Германии передавались из поколения в поколение интересные подробности о подвигах Фауст В новых обработках — Шписа, Видмана и "Von ein e m christlich Meinenden" — сказалось протестантское влияние, удержавшееся и в кукольной комедии, и в пьесе Марло, составляющей блестящую попытку драматизации сюжета. Высокоталантливый Марло, по-видимому, понял, какой богатый материал кроется в легенде о Фауст, но он не сумел ни освободить свою драму от эпического элемента, ни выделить элемент анекдотический и шутливый. Одну главную мысль он провел в ущерб другим, слегка намеченным: его Фауст жаждет власти и отдает душу дьяволу, чтобы пользоваться ею. Его Фауст — человек, живущий в настоящем: он ищет наслаждений и только на краю бездны приходит в себя. Идея драмы — гибель человека из-за материальных выгод; тут нет метафизических изысканий, нет изощрения ума над тайнами бытия; это только жажда тех благ, которыми прельщаются массы. Характер Мефистофеля совершенно уклоняется от народной концепции дьявола: он грустен, исполнен раскаяния, местами даже величав и напоминает Байроновского Люцифера. У Марло, как и у большинства писателей, драма зиждется на сопоставлении временного и вечного, на недостаточности, скудости того, что дают знание, богатство и власть. Драма Марло может считаться лучшей литературной обработкой легенды о Фауст на первой стадии ее развития. Вторая стадия хронологически ограничивается XVIII ст., а по месту происхождения — главным образом Германией. Особенно замечательны попытки 2-й половины XVIII ст. Этот период в Германии знаменуется как бы всесторонним обновлением умов, попытками исследовать области, до того времени никого не интересовавшие: прокладываются новые пути в области критики, философии и поэзии. В эволюции Фауста это общее умственное оживление сказалось несколькими попытками, предшествовавшими появлению "Фауст" Гёте. Такова попытка Лессинга, оставившего лишь обломок широко задуманной драмы. Основная мысль — та же, что у Гёте: сатана хочет погубить человека, любимого Богом. Жажда знания — вот благодарный для злого духа мотив. Дьявол является к Фауст и отвечает на все вопросы, предложенные ему философом. Благодаря чудесному видению философ освобождается от искушений. Из других произведений 2-й половины ХVIII в. замечательна драма Клингера, полная резкого протеста против общественного строя. Она явилась в 1791 г. под заглавием "Фауст, его жизнь, деяния и низвержение в ад". У Клингера Фауст одарен пламенным сердцем и пытливым умом; он познал всю тщету и бесполезность достигнутого и, таким образом, потерял тот путь к счастью, который дается натурам ограниченным. Добрый гений рекомендует Фауст терпение; философ с горечью отвергает его совет. Он предается дьяволу, с которым совершает странствование в ад. Его изобретение — книгопечатание — делается для человечества источником всяких лжеучений и заблуждений. Путешествия Фауст дают Клингеру возможность нарисовать яркую картину общественных неурядиц и неустройств. Вмешательство Фауст в людские отношения влечет за собой лишь ряд печальных недоразумений. Пьеса оканчивается описанием аллегорического храма, опирающегося на трех столбах (вера, надежда и любовь) и хранящего тайну бытия: но Фауст не дозволено войти в святилище. Другая попытка обработки легенды о Фауст, Миллера, составляет незаконченное произведение живописца-поэта. Миллер вложил в уста Фауст собственные чувства, характерные для всей группы поэтов бури и натиска: это — громкий призыв к возвращению к природе и наслаждению ее благами. Гёте в своем "Фауст" дал лучшее выражение стремлений своего времени и объединил художественные и поэтические черты (см. Гёте). Практическое осуществление идеалов Фауст Гёте изложил в своем романе "Вильгельм Мейстер", герой которого после долгих колебаний оставляет область неопределенных стремлений, чтобы перейти в сферу практических обязанностей. Гёте своим Фауст надолго закрепил за собой право на исключительное внимание публики. Подражания ему не вызывали интереса до появления пьесы Ленау "Фауст", вышедшей в 1836 г. Ею начинается третья стадия развития Фауст Содержание произведения Ленау весьма сложно, отрывочно и запутано. Энтузиазм, вызванный появлением начала "Фауст" Ленау, сменился после выхода в свет продолжения его разочарованием публики и критики; последняя оказалась чересчур строгой к этому замечательному, во всяком случае, произведению. Оно проникнуто субъективно-лирическим характером; драматическая форма представляет только внешнюю оболочку. Мрачность общего колорита и яркость отдельных картин, страстность и глубокая грусть, колебание между верой и знанием, духом и материей, грехом и раскаянием, высокий лиризм и скептические мудрствования — вот те контрасты, которые наложили глубокий отпечаток на "Фауст" Ленау. Внешней разрозненности соответствует внутренний разлад. Глубина основных идей Ленау не может быть оспариваема. Средневековых преданий у него осталось весьма мало. Мефистофель служил поэту складочным местом для всего демонического, что накопилось в его душе. Пьеса проникнута духом пантеизма, но не радостного и ясного, как у Гёте, а колеблющегося между скептицизмом, с одной стороны, и возвращением к догматам, с другой. Неудовлетворенным стремлением к внутренней гармонии проникнут "Фауст" Ленау, являющийся после Гёте наиболее глубокомысленным и притом прямым развитием сюжета. В дальнейшей эволюции Фауст начинает воспринимать элементы родственных типов, напр. Дон-Жуана. В драме А. Толстого "Дон-Жуан" мы имеем пример такого понимания основного типа, которое может быть объяснено исключительно влиянием Фауст Это явствует из вступления пьесы: "Тот, кто ищет света, кто жаждет сам обнять что вечно и прекрасно, над тем у ада власти нет". Сатана замечает: "Мое дело благотворно; без дела праведник пожалуй бы заснул, и если б чорта не было на свете, то не было бы и святых". Дон-Жуан на пире поет: "Кто мне скажет, зачем, для чего я живу? Кто мне смысл разгадает загадки?" Дон-Жуан — искатель идеала. Любовь имеет для него мистический смысл: "Любовь меня роднила со вселенной; всех истин я источник видел в ней, всех дел великих первую причину". Очевидно, от исторической основы Дон-Жуана в пьесе Толстого осталось весьма мало. Его герой находится в ближайшей генетической связи с Фауст Попытку связать в одном произведении Фауст и Дон-Жуана представляет также трагедия Граббе "Дон-Жуан и Фауст". Автор связал своих героев любовью к одной и той же женщине, что дало ему повод сопоставить эти типы (часто смешивая их). В Фауст Граббе хотел показать дерзновенность не признающего человеческих законов честолюбца. Герои пьесы попадают во власть дьявола: "по двум различным путям вы пришли к той же цели". В фабуле пьесы Граббе держится народной легенды; его Мефистофель походит на Мефистофеля Марло. В тридцатых годах XIX ст. в Германии появилось весьма много более или менее художественных обработок сюжета о Фауст (Розенкранц, Фишер, Браунталь и друг.). Выдающейся следует считать пародию на "Фауст" Гейне, попытавшегося низвести Фауст до роли опереточного героя. Конец пьесы — саркастический: после похождений с Мефистофолией (Мефистофель) Фауст Гейне отказывается от высокомерных требований духа и упражняется в семейных добродетелях. Есть еще произведения, воспроизводящие в роли главного действующего лица страдания, искания и чаяния Фауст Наиболее удачные опыты принадлежат Браунингу и Бэли. Талантливый и чрезвычайно высоко ценимый англичанами поэт Браунинг (ум. 1891) написал драму "Парацельз", где изобразил мудреца, стремящегося разоблачить тайны природы. Историческая канва доставила Браунингу весьма любопытный материал. Основательно сближаемое с Фауст произведение Бэли "Фест" полно глубоких мыслей, но чрезвычайно причудливо по настроению. Сходство "Феста" с "Фауст" Гёте заключается в мысли, что силою стремления к добру человек должен торжествовать над злом и искушениями. Фест не передается Люциферу, не заключает с ним договора, но нравственные колебания героя то усиливают, то уменьшают власть над ним злого духа. Бэли обнимает всю совокупность явлений жизни, даже пытается решить космологические задачи. Попытка Штольте ("Фауст"), несмотря на некоторые поэтические достоинства, нового элемента в развитие сюжета не вносит; автор отстаивает положение Гёте. Романские расы не знают Фауст Сближение Фауст с "Чудесным магом" Кальдерона при несомненном совпадении некоторых особенностей фабул обнаруживает и коренное различие, обусловливаемое ultra-католическим миросозерцанием испанского драматурга и ultra-протестантским характером легенды. Лишь в последние годы у некоторых французских и швейцарских писателей мы встречаем черты Фаустовских стремлений, не успевшие соединиться в одно целое. В польской литературе сагу о кудеснике Твардовском сближают (неосновательно) с легендой о Фауст Один из эпизодов саги о Твардовском обработан Мицкевичем в общеизвестной балладе.

Литература о Фауст громадна. Главные монографии: D üntzer, "Die Sage vom Doktor Faust" (1836); Sommer, "F." ("Enc." v. Ersch u Gruber); Meyer, "Studien zu Goethe's F." (1847); Peter, "Die Literatur d. F." (1851—57); Engel, "Bibliotheca Faustiana" (1874); Rosenkranz, "Ueber Calderons Wunderthätigen Magus. Zum Verständnis d. Faustschen Fabel"; Kuno Fischer, "Goethe's F." (1885; русск. пер. M., 1887); Creizenach, "Versuch einer Geschichte d. Volksschauspiels v. Doktor F." (1887); Tille, "Die deutsche Volkslieder v. Doktor F."; Ristelhuber, "F. dans l'histoire et la l é gende" (П., 1863); Faligan, "Histoire de la l égende de F." (1886); Шаховской, "Легенда и первая народная книга о Фауст" ("Журн. Мин. нар. просв.", 1880, 10); его же "Фауст на английской сцене ("Рус. вест.", 1881, 2); Булгаков, "Иов, Прометей и Фауст" ("Ист. вест.", 1884, 4); M. Корелин, "Западная идея о докторе Фауст" ("Вестн. Европы", 1882, 11, 12); Фришмут, "Тип Фауст в мировой литературе" ("Вестн. Европы", 1887, 7—10, и отдельно, в собрании ее статей; лучшая работа о Фауст в русской литературе), Шепелевич, "Фауст Гёте" (1900 г.; 2 публ. лекции). См. также в курсах Шахова ("Гёте и его время"), Шерера (перев. под ред. Пыпина), Корша-Кирпичникова, Шерра (2 изд.) и др.

Л. Шепелевич.