Телеологическое направление в биологии господствует начиная от Аристотеля и кончая Кювье. "Попробуй, если можешь, придумать такую обувь, которая хотя бы наполовину была так удобна, как кожа, обтягивающая ногу", — говорит Галлен и называет глупцом того, кто надеется сделать что-нибудь подобное. Когда возникло учение об изменяемости видов, то и тогда столь яркие представители этого учения, как Ламарк, допускали, что организмы, развиваясь и варьируя под влиянием внешних условий, все-таки в общем осуществляют заранее предначертанный план. С надлежащей ясностью антагонизм телеологической и причинной точки зрения сказался в знаменитом споре Кювье с Этьеном Жофруа Сент-Илером в 1831 г. Кювье учил, что органы находятся в соответствии с той ролью, которую животному приходится играть в природе, а Сент-Илер — отвечал, что он "не знает такого животного, которому надо играть ту или другую роль в природе". Кювье и Валасьен писали, что так как рыбы живут в среде, которая плотнее воздуха, то их движущие силы рассчитаны так, чтобы дать им возможность двигаться при этих условиях. Сент-Илер говорил, что при таком умозаключении придется сказать, что каждый человек, ходящий на костылях, с самого начала был предназначен к тому, чтобы иметь парализованную или ампутированную ногу. Сент-Илер полагает, что дело натуралиста только наблюдать факты и что мы не имеем права приписывать Божеству те или другие намерения, ибо не можем доверять слабости своего разума. По мере того как росла и крепла селекционная теория (см.), телеологическая точка зрения все болee и более теряла под собой почву. По учению эволюционистов, целесообразность в природе есть, но она является исключительно причинной. Окончательным упрочением этого взгляда мы обязаны, конечно, Дарвину. В настоящее время мы знаем целый ряд органов, которые с точки зрения Телеологическое направление не могут иметь ровно никакого объяснения, как, напр., открытые С.-Илером и существующие только во время утробной жизни зубы китов. Многиe органы хотя утеряли всякое значение, но все-таки появляются во время развития или существуют в течение всей жизни животного только как воспоминание о том, что было свойственным и в свое время целесообразным у отдаленных предков этих животных (см. Рудиментарные органы). Затем и те органы, которые, по-видимому, вполне приспособлены к своей цели (как напр. человеческий глаз), рассматриваемые как механизм (в данном примере, как оптический инструмент), далеко не являются совершенными (Гельмгольц). Поэтому современный биолог в своих исследованиях и обобщениях не задается более вопросом: для чего? — а ищет ответа только на вопрос: почему?

В. Шимкевич.