|
Иллюстрация к статье на тему "Херсонес Таврический". Статьи для написания рефератов, курсовых работ, научные статьи, биографии, очерки, аннотации, описания.
Херсонес Таврический - (Χερσόνησος ά ποτί τάν Ταυρικάν). История. Χ. — в позднейшем (не раньше III в. по Р. Херсонес Таврический) словоупотреблении Херсон (Χέρσων, откуда Корсунь) — основан был Гераклеей Понтийской, черноморской колонией Мегары. К какому времени относится это основание, нам неизвестно. Ранее IV в. имя города в наших источниках не встречается. Значительные руины города как греческого, так и римского и византийского, стоят и поныне к З от Севастополя, на полуострове, между бухтами Карантинной и Стрелецкой. На этом месте, как показывают находки и остатки монументальной стены, город стоял по крайней мере с IV в. до Р. Херсонес Таврический До этого времени, по свидетельству Страбона, город лежал далее к З, но где именно, мы не знаем (предположение Бертье Делагарда, что он расположен был у Казачьей бухты, не подтвердилось раскопками). Положение X., как ближайшего пункта на северном побережье Черного моря, для важнейших центров собственной Греции и Малой Азии и для колоний южного побережья Черного моря, пункта, расположенного у ряда превосходных гаваней и удаленного от центра брожения кочевых народов (долин Днепра и Дона), ставило город в условия значительно лучшие, чем те, которыми пользовались обе сев. колонии ионийского происхождения — Пантикапея и Ольбия. Правда, оба названных города стояли ближе к производителям сырья (в нынешней южной России) и поэтому богатели гораздо быстрее и интенсивнее, но зато немало денег шло у них на то, чтобы постоянно откупаться от все менявшихся ближайших соседей. Соседи X. были и слабее, и устойчивее. Наконец, X. все время своего существования стоял в теснейшем общении со своей метрополией, чем не могли похвалиться ни Ольбия, ни Пантикапея. Этим объясняется то, что эпоха процветания Боспора и Ольбии — эпоха, когда все северное Черноморское побережье было главным поставщиком афинской державы (477—377 гг. до Р. Херсонес Таврический) — была временем расцвета и для молодого поселения на Крымском берегу, между тем, как конец IV-ro и III вв., столь печальные для Ольбии и Боспора, отразились на X. гораздо слабее. Афинское влияние в это время падает, но на смену ему идет поддержка со стороны Мал. Азии и, позднее, Родоса, для которых X., как поставщик сырья, был столь же ценен, как раньше для Афин, и более безопасен и легко защитим, чем далекие Боспор и Ольбия. Указанная смена влияний ярко сказывается на предметах обихода и художественной промышленности, найденных в X.: в IV — III в. заметно сильное малоазийское влияние в вазах, золотых вещах и терракотах, сменившее столь же сильную афинскую струю, отразившуюся главным образом на импортированной керамике. Родосское влияние во II и I вв. до Р. Херсонес Таврический особенно ясно сказывается на штемпелях амфорных ручек и на мелкой свинцовой разменной монете (ср. Латышев, "Inscript, orae Sept. Ponti Euxin i ", IV, 64). Постоянной поддержкой со стороны греческих сородичей объясняется и то, что X. до позднего времени сохранил свой чисто греческий облик и в государственном строе, и в религии и успешно боролся с варваризацией, шедшей севера, преимущественно из полугреческого Боспора. Владения X. в IV — III вв. не ограничиваются городом и соседней территорией, а охватывают большую полосу побережья, с рядом укрепленных пунктов, из которых главными были Керкинитис и Καλός λιμήν (прекрасная гавань); об этом ясно свидетельствует присяга херсонесцев (Латышев, "Inscriptiones orae Sept.", IV, 79), относящаяся к самому началу III в. Могучие стены города, отрытые в 1899 и 1900 гг. и относящиеся, несомненно, к IV в., красноречиво говорят о том, какие крупные средства мог затратить город на свою безопасность. Но те же стены и та же присяга, в связи с древней надписью Агасикла (Латышев, "Inscr.", 1,195, особ. 1 и 3), говорят нам и о том, что жизнь в X. в это время была отнюдь не мирная, и что жители города всегда были готовы отражать, за крепкими стенами, набеги диких степняков: стены все время ремонтируются (надпись Агасикла), граждане клянутся охранять свой город и свою свободу и свято хранить секреты города и от эллинов (не Боспора ли?), и от варваров. Усилия граждан в IV и I I I вв. не были тщетны; под охраной городской милиции территория города (τό πεδίον) интенсивно обрабатывается арендаторами или владельцами (Латышев, "Inscr.", IV, 80), почва дает обильные жатвы злаков ("Inscr.", IV, 79, 47—50), виноградники культивируются не менее успешно ("Inscr.", 1, 195, 2). Значительно ухудшилось положение X., начиная со II в. до Р. Херсонес Таврический Повлияла на это, главным образом, усиленная эллинская колонизация всей Малой Азии, развитие интенсивного земледелия и скотоводства в Вифинии, Понте, Пергаме, Галатии и др. малоазийских царствах. Те центры эллинизма, где жизнь била ключом, были обильно снабжены всем необходимым, а в случае нужды пользовались ввозом из Египта и Сирии; собственно Греция все хирела и требовала все меньше ввоза. Северное побережье теряло интерес для большинства далеких сородичей; но зато, как увидим ниже, оно было лакомым куском для соседей ближайших. В связи с ослаблением X. и других греческих городов стоит и то, что на это время падает зарождение могучего скифского царства Скилура, с рядом крупных населенных центров в пределах Крыма. В борьбе со Скилуром и морскими пиратами — таврами — X. теряет всю свою внегородскую территорию (χωρα) и с трудом удерживает дикарей под стенами самого города. Критическим стало положение X. при преемнике Скилура, Палаке; но в своих видах на греческие города последний столкнулся с сильным противником, понтийскмм царем Митридатом VI Евпатором. По просьбе X. Митридат послал своего полководца Диофанта, хорошо знавшего, по месту своего рождения (Синоп), условия жизни на Черном море, в X., чтобы оттуда начать ряд походов против державы Палака. Ход борьбы передает кратко Страбон и сравнительно подробно надпись в честь Диофанта, вырезанная херсонесцами на базе его статуи, поставленной на Акрополе около алтарей Девы и гения города (Латышев, "Inscr.", 1, 185). О той же борьбе свидетельствует и ничтожный фрагмент другой надписи (Inscr., IV, 67). Походы Диофанта падают на время между 111 и 106 гг. Пользуясь победами Диофанта, X. возвращает себе, как кажется, утерянную береговую полосу (Inscr., IV, 67). Результатом деятельности Диофанта было подчинение и X., и Боспора Митридату. С этого времени X. не мог восстановить своей независимости и находился в подчинения у боспорских царей. К концу I в. до Р. Херсонес Таврический все ближе и ближе надвигается римское влияние. Боспорское царство попадает в более и более зависимые отношения от Рима. Ко времени Клавдия и Нерона процесс поглощения оканчивается; боспорские цари, становятся на одну ступень с римскими префектами и прокураторами. На Черноморском побережье появляются римские постоянные гарнизоны, а на море римская эскадра. Чем более слабеет Боспор, тем тяжелее становится зависимость от него для X. Правда, царям Боспора воздвигаются статуи в X. (Латышев, "Inscr.", 147), X. просит одного из Полемонов о союзе против врагов, т. е. о помощи ("Inscr.", 91); но наряду с этим он усиленно борется против притязаний Боспора на изменение его внутреннего строя, и не раз Рим и император ("Inscr.", IV, 68) или впоследствии наместник Мэзии (Inscr., 1,196) выслушивают жалобы и просьбы X. Результатом одного из таких вмешательств Рима, вероятно в 24 г. до Р. Херсонес Таврический, было признание за X. — может быть молчаливое, но скорее документальное — свободы от Боспора. Этим годом датируют херсонесцы свои официальные документы и монеты. Для Рима важно было, чтобы на Черном море не было сильной державы — и лучшим средством ослабления Боспора было отделение от него Χ. Судьбу Боспора испытал, однако, и X. Когда при Клавдии, Нероне и Флавиях Боспор становится вассалом Рима, на монетах свободного X. также появляются явные признаки зависимости, в виде изображения на них — правда, под видом бога, — императорского портрета. Лучшим доказательством зависимости служит и военная защита города наместником Мэзии Плавтием Сильваном. При Домициане наступает эпоха великой дунайской смуты; Рим напрягает все усилия, чтобы сломить могущество даков. Сев. побережье Понта не видит больше римских солдат и римского флота; боспорские цари вновь начинают играть крупную роль в жизни X. Более чем вероятно, что в это время X. фактически вновь теряет свою свободу и делается вассалом Боспора. При Адриане смута на Дунае улеглась окончательно — и Рим вновь деятельно вмешивается в жизнь Боспора и X. Адриан не был сторонником экспансивной политики: он сознательно усиливает Боспор в ущерб X., видя в боспорских царях лучших охранителей греческих поселений от варварских вторжений, и подтверждает царю Котию его права на X. Меняется римская политика при Антонине Пии. Новый грозный набег на греческие города тавроскифов служит, вероятно, явным доказательством того, как ненадежны силы боспорских царей. Ввиду этого римские гарнизоны вновь появляются в главных пунктах сверн. побережья, ряд кастелей вновь укрепляет побережье Крыма, словом, возобновляется политика Клавдия и Флавиев. В связи с этим стоит и то, что Херсонесу удается, наконец, вновь добиться свободы, которой он и хвалится с того времени на своих монетах. Соединенным усилиям посольств из Гераклеи (Латышев, "Inscr.", 71) и X. ("Inscr.", 1,199) удалось достигнуть этого результата; предшествовали ему переговоры о союзе с боспорским царем Рэметалком ("Inscr.", I, 199, 5 и 8). Тем теснее, однако, стала зависимость от Рима. X. делается центром римской оккупации северн. побережья; здесь стоит крупный отряд легионных солдат и живет главный командир черноморских гарнизонов (Латышев, "Inscriptiones antiquae etc.", IV, 98). Благодаря Риму X. вновь зажил мирной жизнью. Правда, содержание солдат стоило городу немало, и римские воины подчас с херсонесцами не церемонились (Латышев, "Inscr.", IV, 81), но зато теперь уже нечего было бояться варварских набегов и можно было спокойно торговать с варварами. Того расцвета, однако, которого X. добился в IV — III вв. до Р. Херсонес Таврический, теперь нет. Конкурентов у X. было немало: вновь цветут Ольбия и Пантикапея, оживает Кавказское побережье. X. должен довольствоваться ролью скромного провинциального городка, торговля которого ограничивается сношениями с соседями малоазийского побережья. И в это время, однако, Херсонес должен думать о своей защите; его монументальные стены основательно реставрируются (ср. "Inscr.", 211). Бурное время переживает X. в III и IV вв. по Р. Херсонес Таврический Вновь ему приходится выдерживать натиск варваров и повторно укреплять свои стены (см. надпись времен Феодосия, Латышев в "Известиях археологической комиссии", I, 56 cл.). Продолжается и борьба с Боспором, с перевесом на стороне X. В это время X. делается крупным центром христианства и остается им во все время своего дальнейшего существования, как показывают остатки ряда христианских храмов, из которых древнейшие относятся, может быть, еще к IV в. От V до XIII в. X. (теперь Херсон) является довольно важным опорным пунктом для византийцев и продолжает очень успешно обстраиваться. Наибольшее количество монументальных памятников, разрытых в последнее время, принадлежит этому времени. В XΙII в. он входит в состав Трапезунтского царства и с этого времени быстро начинает хиреть. В XVI в. город представляет из себя развалины.
|